Ханс ван Манен — это Пит Мондриан, Гарольд Пинтер, Джанни Версаче и Микеланджело Антониони современного балета. Его неповторимый стиль — смешение академической строгости, отточенной изящности с чувственным зарядом.

Является ли ван Манен классиком и из чего это можно заключить? Об этом часто спрашивают. Но слово это встречается обязательно, оно — не просто удобное клише. Если после долгого перерыва вновь пересматриваешь произведение ван Манена, в глаза бросаются тысячи деталей, которые при предыдущем просмотре могли быть не так поняты, остались незамеченными, значение и смысл которых едва ли был правильно воспринят. В хореографии ван Манена это внезапное прозрение может подействовать как шок, так, будто окидываешь взглядом собственное прошлое и вдруг осознаешь, что все это имело совсем другое значение.

Работая хореографом, я вечно чувствую себя буквально голым. Всегда начинаю с нуля. Танцовщики стоят и ждут меня. Я стою и жду себя самого.

Я абсолютный кальвинист. Все, что мне кажется излишним, вычищается беспощадно.

Откровенно говоря, я довольно плохой рассказчик — вот почему я никогда не ставлю больших балетов. Я предпочитаю выбирать короткие формы и оттачивать их до предела.

Глубинные идеи? Ну, это я оставляю зрителям. Они достаточно образованны, чтобы самостоятельно истолковать увиденное. Я же никогда не имею в виду более того, что вы реально видите.

Без репертуара нет традиций. А без традиций нет связи с предшественниками. Традиция — это не принадлежность прошлого, это осмысление прошлого. Будущее — это выстраивание новых стен на старом добром фундаменте.

Что по-настоящему важно — я бы даже сказал, в масштабах человечества — так это любопытство. Но я имею в виду подлинное любопытство, а не изучение личной жизни соседки.

Многие считают, что надо не поддаваться влияниям, а просто оставаться самим собой. Хотел бы я понять, что это такое — "быть самим собой".