На подготовку выставки «Симфония тела» у команды Dance Open было непривычно мало времени. Но концепция сложилась быстро. Потому что главные ценности – это всегда просто, они всегда рядом. Это красота и хрупкость человеческой природы. Ее глубина и мудрость, полнота и насыщенность, музыкальность и совершенство. По факту рождения и по сути. Рисунок танца и рисунок судьбы. А еще – упоение и упоенность жизнью: каждым ее мгновением, в каждом пикселе, что бы ни происходило. Потому что жизнь – это чудо. И, чем бы мы ни занимались, мы ежеминутно захвачены ее драматургией: следим ли за переменчивой геометрией света и теней в солнечный день, за тем, как ветер треплет волосы, как играют дети, летают птицы, или как человек с невидимыми крыльями за спиной... танцует. Оказывается, он/она тоже умеет летать.

Талантливо запечатленные мгновения этого великого «спектакля», в котором намертво переплетены два разных пространства – сцена и зрительный зал (известно, что артист и зритель существуют только вместе), – мы и хотели вам показать. В экспозицию вошли избранные работы трех не требующих представления мастеров балетной фотографии: Марка Олича, Дарьян Волковой и Кати Кравцовой.

Марк Олич – театральный художник, он видит театр и снимает его так, что зрители всякий раз остаются в недоумении: в природе искусства, каким бы изящным оно ни было, просто не существует подобных ракурсов! И даже если признать, что художник – гениальный, такое мастерство кажется выше человеческих сил.

Дарьян Волкова сама танцевала на сцене: она знает балет изнутри и буквально кожей ощущает звучание каждой ноты той опережающей время фотосимфонии, которая творится здесь и сейчас, под ее любящим взглядом. «Это не работа: это магия», – говорят ее модели, первые танцовщики планеты, и зрители на каждом ее вернисаже фиксируют миг рождения образа мирового балета начала XXI века.

А есть люди-волшебники, которым вселенная на ухо нашептала многие из своих секретов. Например, Катя Кравцова. Такая уж у нее была душа: глубокая и чистая, как вода в заповедном лесном колодце. И музыка ее звучала на каком-то особенном, запредельном уровне эмпатии.

В заводские настройки тела и души встроена гармония. Всегда. Стоит только войти в резонанс с пространством, которое когда-то нас приняло, и с силой, которая дала нам в нем место, как музыку можно услышать. Уходим мы или остаемся, – она продолжает звучать.